Когда я в первый раз стояла перед дверями этого дома, мне казалось что моя жизнь полная радости и веселья, закончена. И положил ей конец мой собственный отец.

Мы жили в пригороде Парижа. Мой отец владел одним из крупных текстильных предприятий во Франции 40-х годов. Наша семья всегда была в центре внимания бизнес элиты того времени. Ни одна светская вечеринка не обходилась без присутствия родителей. Мы с младшей сестрой росли в достатке даже в военные времена. Не сложно догадаться, что достигнув совершеннолетия, я оказалась весьма избалованной роскошью девицей. Вместе с друзьями, детьми так же обеспеченных родителей мы кутили в городе, забывая об учебе и прожигая жизнь. Так шел год за годом. Я купалась во внимании мужчин, абсолютно не стремясь к серьезности. Когда уже разговоры в среде общения родителей стали касаться моей распущенности, отец не выдержал и твердо решил перевоспитать меня, лишив возможности общаться с друзьями и проживать в городе, пока я не наберусь уму-разуму и не стану серьезнее.
Мер Сан-Максима был другом отца, именно он посоветовал приобрести этот дом. В конце сороковых город был намного спокойнее, нежели сейчас, и казался мне настоящей глушью, после шумного и веселого Парижа.

Несмотря на красоту здешних мест, которая покорила меня с первого взгляда, я чувствовала, что завяну от тоски в местной тишине.

У мера были дочери моего возраста. Но проводить с ними время оказывалось еще скучнее, нежели быть одной. Все разговоры девушек сводились к одному и тому же, мечтам о замужестве и детях. Не разделяя их взглядов, я коротала дни дома за чтением

или же каталась по побережью, наслаждаясь видом и морским воздухом.

Это единственное что доставляло мне хоть какую-то радость, но лишь до определенного случая.
Однажды, я была приглашена на прием в дом мера. Ожидая присутствовать на очередном из скучных застолий, я вошла в дом без особого энтузиазма и застыла от неожиданности в дверях гостиной.
По среди зала стояла она…

весело смеясь, и рассказывая гостям какую-то забавную историю, так как собравшиеся вокруг люди громко хохотали. Как же она отличалась от местных дам, все в ее образе и манере говорить напомнило мне о былой жизни в Париже,это как глоток свежего воздуха в душной ограниченности маленького городка. Не дожидаясь, когда нас представят друг другу я подошла к незнакомке и завела разговор первой.

Ее звали Этна Штраус, француженка немецкого происхождения, она приехала на побережье погостить у своей тетушке. Мы быстро нашли общий язык и множество тем для разговора.

Сейчас я понимаю, что ее появление в моей жизни было весьма странным. Ведь толком никто не мог ответить, кто она такая и как вообще оказалась на том приеме в доме мера.
Она исчезла после вечеринки и в следующий раз мы встретились лишь весной на одной из улиц. Я сидела на скамейке упиваясь заточением в городке и уже не находя ничего очаровательного вокруг себя, когда вдруг услышала голос позади.

Кто-то позвал, я обернулась и увидела Этну. С того самого дня у меня появилась подруга, которая вернула мне радость жизни и научила меня находить плюсы абсолютно во всем, даже в том, что не очень мне нравилось.

Как-то, будучи у меня в гостях, она шепнула мне, что умеет гадать, и что это страшная тайна, после чего подмигнула мне и расхохоталась.

Я восприняла это как очередное веселье и с удовольствием поддержала тему. Этна гадала мне на кофе и картах, я просила ее учить меня. Помню ее странный взгляд в этот момент. Она еще спросила, уверена ли я в своей просьбе, но я продолжала веселиться и, конечно же, была уверена.
Учиться было легко и интересно, пока однажды Этна не попросила меня найти отдельное место в доме для гадания. Я облюбовала чердак, навела порядок, после чего привела туда подругу.

Одобрительно кивнув, она сделала мне подарок, хрустальный шар. Ах, как наивна я была, я развлекалась, когда она учила меня смотреть в него и видеть… всего лишь развлекалась.

Так было и тогда, когда появилась книга с магией, и когда появился котел, и даже, когда она принесла метлу… ближе к осени, я уже много умела, но продолжала верить в игру всего происходящего.

Мы пугали местных женщин, заставляя передвигаться вещи в их домах, варили зелья и делали приворот. Сколько семей мы чуть не разрушали, все мужчины в городе были у наших ног,

когда же нам надоедало играть ими, мы совершали отворот. Однажды Этна соблазнила даже самого мера.

Нас ненавидели дамы и вожделели мужчины, снова пошла дурная слава обо мне, я боялась гнева отца и просила Этну немного умерить пыл и не привлекать к себе внимания. По правде говоря, я уже понимала, кто она и кем стала я, ведьма… и это пугало меня, я хотела остановиться. Подруга все поняла и вновь уехала. Так прошла зима. Шум вокруг нас утих, я снова считалась в городе весьма приличной девушкой.

Этна вернулась весной. Я ужасно соскучилась по ней, и мы вновь стали неразлучны. С прежним фанатизмом колдовством мы уже не увлекались, каждая из нас знала, кто есть кто, и принимала все как должное. Этна говорила о шабаше, о моем посвящении. Я немного боялась, но интерес стал превыше, я даже ощущала некую важность и могущество.
Адреан Гетта, сын местного винодела, вернулся после обучения в финансовой академии в Париже.

По этому случаю состоялась вечеринка, организованная его отцом, на которую пригласили и нас. Конечно, не заметить молодого красавца было сложно, а Этна буквально потеряла голову. Весь вечер она кружила вокруг него, старательно привлекая к себе внимание, а я же оставалась беспристрастной.

День за днем подруга погружалась в него все больше, так часто говорила и хотела его искренней любви, именно по этому, не прибегала к привороту. Я не понимала ее, ведь все можно решить одним флакончиком зелья, наверное, это от того, что я не любила…
Мы часто видели его в парке, на пляже, в ресторане. Когда он разговаривал с Этной, я отмечала его галантность в общении, завораживающий бархат голоса, игривый чарующий взгляд, который все чаще и чаще был обращен на меня. Я поддавалась ему, несмотря на дружбу. Он присылал цветы,

назначал свидания вечерами, и я скрывалась с ним от глаз подруги к своему стыду.

О чем я думала? О том, что все не серьезно как у меня, так и у нее. А что касалось Адреана, так он вскоре вообще перестал интересовать меня.
В тот вечер, когда я собиралась покончить с нашими отношениями и рассказать ему об Этне, она пришла ко мне в дом. Мы с Адреаном были в спальне, играла музыка, и я не слышала ее зов. Поняла, что произошло что-то ужасное, я лишь тогда, когда распахнулась дверь в комнату…

Никогда не забуду ее взгляд… Уже после, когда я умоляла ее простить меня, а она отмахиваясь уверяла, что все в порядке, подумаешь, очередной мужчина,

я поняла, что прощения заслужу не скоро.

Дружба продолжалась. Мы не видели Адриана уже давно, он просто исчез, но случившееся еще тяготило нас, как бы мы не старались это скрыть. Я развлекала Этну, как могла, стараясь сгладить вину, а она прятала от меня свой странный взгляд.

Как-то вечером она протянула мне мешочек с порошком и сказала, что он поможет подготовить меня к шабашу. Я варила зелье для посвящения и добавила его в котел, как и велела подруга.

Когда же отвар был готов, Этна велела мне выпит его. Какие могли быть опасения? Я верила ей и готова была выполнить все, лишь бы она забыла и простила…
Я выпила. Теперь я готова к посвящению, но почему так закружилась голова, и громкий крик подруги за спиной:
- Ты блудлива словно кошка, такой тебе и быть!

Комната уплыла, стала огромной… Этна удалилась навсегда своими огромными ногами по огромной лестнице, я со страхом бежала за ней на четвереньках, отказываясь понять в чем дело. Но ноги не слушались, я падала… забралась под диван инстинктивно, как животное от страха… тогда и поняла что я кошка…

Непослушными лапами с тех пор, я преребираю страницы колдовской книги, ища исцеление, каждую свою жизнь. Бегаю по городу в поисках Этны и погибаю под колесами машин. Гоню из дома чужих, что мешают мне решать свои дела, и лишь однажды я была спокойна, когда в этом доме жила моя сестра.
Я хотела просить ее о помощи, но она не слышала меня… никто из родных меня не слышит…
Когда он уехала, я стала бороться за дом сильнее, я была и призраком и проклятьем,

но до сих пор так и не нашла выход. Понимая, что обречена, я стараюсь быть ближе к сестре, часто бываю в ее поместье, смотрю, как она постарела в человечьем обличии и завидую ей. Только там мне хорошо, рядом с Клементиной, которая, как и отец и мать, никогда не узнает, что Люция не была настолько уж плоха…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...